• Casino онлайн
• Игровой автомат удар грома 2

Легенды грустный плен fb2 КулЛиб - Классная библиотека!

() - Александр (2) Владимирович Марков (биолог) - Виталий Забирко - Александр Александрович Бушков - Елена Арсеньевна Грушко (Елена Арсеньева) - Сергей Стефанович Сухинов Настройки текста: Человек бежал быстро и размеренно, захватывая полной грудью порции воздуха и выдыхал каждый раз одновременно с рывком правой ноги вперед — наработанный за годы ритм бега опытного охотника. Индейцы тоже — мифов и ритуалов теперь не помнят, но пользоваться подводными ружьями, рефрижераторами и стереовизорами могут по-прежнему. — Тогда чем вы объясните, что рабочие в космопорте забыли все, чему мы их научили? — Не знаю, угрюмо буркнул Хоса, — может, что-нибудь разладилось… Неужели вы не видите никакой разницы между здешними аборигенами и африканскими неграми или американскими индейцами, демонстрирующими свой фольклор туристам? Если кто-нибудь думает, что работа на станции «Проект Сандалуз-II» сплошная героика и подвиг, то он глубоко заблуждается. Во всяком случае, тишина в эфире была подозрительной. До аннигиляции осталось две минуты тридцать секунд… Действительно, на коммутаторе связи с сектором 2А горел красный предупредительный сигнал. Однако не пропал и не сгинул, и не зря скрипели перьями по телячьей коже старцы в монастырских узких кельях. Пятна крови и следы говорили о том, что олень невозвратно теряет силы, выложился вконец и скоро рухнет там, впереди, где зелень и буйноцветье саванны сливаются с Великим Синим Ясным Небом. Индеец за деньги расскажет туристам свои мифы, споет и спляшет, да сам-то он во все эти легенды давно уже не верит! Конечно, когда прилетаешь на Землю в отпуск, приятно замечать восхищенные взгляды девушек, прикованные к шеврону твоего комбинезона, но в душе понимаешь, что, познакомься они с работой станции поближе, их мнение о твоем героизме круто бы изменилось. Я представил, как Банкони сейчас чертыхается про себя. — В секторе 2А, — очевидно, в который уже раз продолжал докладывать бакен-маяк, — обнаружен объект массой 62 тысячи тонн. И не зря, видать, сказители передавали из поколения в поколение песни и былины о героях и подвигах. У этих людей существовало множество слов для обозначения оттенков и состояния неба в разное время суток, разную погоду, даже в разные времена года. А верит он в прогноз погоды по спутниковому вещанию — вовсе не в духов предков и демонов ночи. Несомненно, ореол героизма над нашими головками витает благодаря Сандалузской катастрофе, чуть было не превратившейся в трагедию для всей Земли, если бы не самопожертвование пилота грузо-пассажирского лайнера то ли «Земля — Пояс астероидов», то ли «Земля — спутники Юпитера», возвращавшегося на Землю. После хутора, после глаз женщин и деда, старого воина, и после точеных губ, и молока, и звезд Пересветов считал лично себя обязанным не пустить немцев в этот хутор. Но Великим оно было всегда, оно изначально нависало над миром, над живым и неживым, оно светилось ночью мириадами Высоких Костров, оно гневалось молниями и насылало чудовищ. Для него наследие праотцов — лишь возможность подработать, необременительный бизнес, не более того. Для него все эти, как вы сказали, сказки — сама жизнь. Все, что он делает, отражается в его ритуалах, песнях, плясках. Комиссия потом в течение пяти лет разбиралась в причинах катастрофы, по крупицам собирая сведения об экспериментах, проводившихся в Научном центре Сандалуза (все материалы погибли — на месте городка зиял двухсоткилометровый в диаметре и трехкилометровый в глубину кратер с остекленевшими стенками). Этот чертов булыжник вращался сразу по трем осям с сумасшедшей скоростью! Убить хотя бы одного фашиста, а потом будь, что будет, долг уже погашен, — так рассуждал бывший студент, а ныне защитник Родины, боец-кавалерист Пересветов.

Microgaming Микрогейминг — самые популярные производители.

Слева, совсем неподалеку, меланхолично перетирают зубами траву пять мамонтов. Отнимите у него это — и вы отнимете все: профессиональные навыки, стереотипы бытового и социального поведения — Вы у них душу отобрали, неужели вы не понимаете?! Он замолчал, пытаясь успокоиться, потом повернулся к Малигэну: — Что им еще оставалось делать, как не в город подаваться? Вы их обучили простым операциям, но смысла всей работы в целом они, конечно, не понимали. В лабораториях Сандалуза проводились работы по получению сверхплотного вещества или, как теперь говорят, супермассы. Голос у него был сиплый, севший, словно простывший: — Докладывает бот ЗХ-46. При попытке захвата объекта частично выведен из строя блок регулировки гравитации. Он подсчитал, что если каждый наш воин убьет хотя бы по одному вражескому солдату, останется только войти в Берлин. В белых бурунах, выделявшихся на темном текучем зеркале, почти по холку погруженные, шли лошади, вытягивая шеи и хватая ноздрями воздух. Косматые громада спокойны — они, верно, заключили, что путь охотника пролегает мимо. Человек бежал по саванне неподалеку от побережья океана, который лишь через десять тысяч лет приобретет право именоваться Северным Ледовитым. Забываются только те вещи, которые представляют интерес для моей работы — мифы, сказки, предания, легенды, песни, танцы. Это сейчас мы умные и знаем, что существуют активная и пассивная формы супермассы. Хотя, наверное, они и предполагали возможность поглощения супермассой обыкновенного вещества, потому что держали зону эксперимента в силовом поле, но уж знать о существовании у активной супермассы диафрагмы — никак не могли. В настоящий момент мощность гравиполя составляет 0,1 максимальной. По возвращении на Базу вы получите взыскание с занесением в пилотскую карточку. Подсчет наивный, но что возьмешь со вчерашнего историка-первокурсника, чувствительного, распаленного собственным воображением и известной всему миру статьей «Убей его», вызывавшей желание мстить. В ночь пред наступлением эскадрон подняли по тревоге. Кавалерийский полк двинулся не на запад, как это стало всем привычным за последние дни, а на юг. Удар в этом направлении мог, в случае успеха, потрясти до основания весь правый фланг группы немецко-фашистских армий «Юг». Пока для этого просто-напросто нет оснований — льда нет и в помине, климат мягок и приятен, носороги чувствуют себя прекрасно. Разумеется, с учетом неизбежных опасностей, подстерегающих на земле и являющихся с неба. И все же можно предположить, что у них была какая-то теория нейтрализации супермассы, потому что, когда диафрагма, преодолев сопротивление силового поля, стала сосать в супермассу окружающее вещество, они потребовали срочного удара по Сандалузу гравитационного поля максимальной мощности. Я быстро прикинул в уме мощность гравиполя к их торможению. Продолжайте движение по предлагаемому вами маршруту. Конница остановилась в ожидании, когда бог войны пройдется огневой метлой по траншеям супостата, когда всколыхнется Мать-Сыра-Земля, выбрасывая в дымный рассвет серые цепи, и покатятся на юг колючие гребенки штыков в красноватых точках выстрелов.

Резные шарики и подвески костяного ожерелья барабанят по выпуклой груди. Не знаю, что подействовало на пилота того самого грузо-пассажирского лайнера, ожидавшего в этом секторе над Землей разрешения на посадку, но пилот не раздумывал. Вначале поползли слухи, что он катапультировал только себя, но, по счастью, проходивший мимо метеорологический спутник заснял момент атаки кораблем Сандалуза, и подозрения умерли в зародыше. Да, у него там сейчас действительно хорошее настроение… Конница будет ждать своего часа: сначала Иван-пехотный должен прогрызть оборону, вслед за броском гранаты сапогом встать на бруствер вражеской первой траншеи. Рука сжимает легкое, удобное копье, мир прост и незатейлив, цель ясна. Он бросил свой корабль прямо в центр смерча, на полную мощность включив гравитационные двигатели и уже по пути катапультировав вначале пассажирский отсек, а затем пилотскую кабину. Когда Комиссия досконально разобралась в происшедшем, было вынесено категорическое постановление о запрещении каких-либо исследований вещества на Земле, и нашу лабораторию «Проект Сандалуз-II» оборудовали над поясом астероидов выше плоскости эклиптики. И настанет то самое знаменитое время «Ч», которое запустит всю машину наступления. Медь, что пойдет на шумерские и вавилонские мечи, еще покоится глубоко в недрах земли. Он стоят, изготовив копье, левая рука готова выдернуть из ножен костяной кинжал. Саванна не принадлежит никому в отдельности, и всякий, откуда бы он ни явился и куда бы ни шел, вправе иметь свою тропу. Я тоже вовсе не хотел, чтобы они круглыми идиотами стали. Пассажирских трасс здесь нет, но на всякий случай зону эксперимента окружили сигнальными бакен-маяками и весь район нанесли на навигационные карты как запретный. И только после прорыва вражеской обороны кавалерийский командир вденет ногу в стремя, а танкист захлопнет крышку люка и скажет: «Заводи! Немцы опомнились; на наше расположение обрушился ответный огонь.

На всей планете нет ни одного металлического предмета собственного производства. Глаза охотника, мастера по чтению звериных следов, различающего не один десяток оттенков в красках неба, вбирают детали и частности, как сухой песок — воду. Эти двое не выглядят серьезными противниками — он может справиться с ними голыми руками. У охотника и его соплеменников нет привычки набрасываться на не выказывающего враждебности чужого только потому, что он чужой. Поэтому охотник выпускает копье, повиснувшее на запястье, на ремешке. Ничего с ними не случится, какое-то время и без сказок прожить можно. Работаем мы, как говорится, на переднем крае науки, но героикой, отражающейся в глазах земных девушек, тут и не пахнет. » И вот с шипеньем вылетели сигнальные ракеты, оставляя за собой белесые зигзаги дымного следа, тяжело ухнуло раз и другой, а потом пушечные удары слились в единое грохотание. Пересветов взрыва не слышал — по лицу хлестнуло упругим, зазвенела, обрываясь, какая-то струна, да обоняние уловило напоследок химический, больничный запах тола. Впереди — небольшая рощица, островок посреди саванны, взгляд не в состоянии пронизать ее насквозь, и охотник резко забирает влево, заранее отводя назад копье для возможного удара — бывает, раненый зверь в приступе яростного отчаяния выбирает такие вот уголки для последнего боя. Все его чувства обострены, он привык к охотничьим неожиданностям и потому даже не вздрагивает, увидев перед собой вместо разъяренного оленя — людей. Их двое, они ниже и тоньше и, судя по особенности лиц, принадлежат к чужому, неизвестному племени. У них и возле нет ничего похожего на оружие — один держит в руке что-то короткое, маленькое, блестящее, но оно короче кинжала, совсем неопасное и несерьезное. Показывает тем двум раскрытые ладони, дает понять, что на беззлобность он отвечает тем же, не видя причин для схватки. — Но вы же их не только сказок лишили, вы у них все, все отобрали! Мы обстреливаем Глаз (так мы между собой окрестили супермассу) обломками астероидов, снимая при этом лавину информации, дающей представление о процессах, которые происходят в белых карликах и даже в черных дырах и квазарах. Сознание на мгновение включилось и ту же будто открыло мир заново… В Эн-Гел-а-Сине тогда еще люди не жили, а жили только на севере — в Ас-а-Дене и Альвене. То, что на них надето, цветное, яркое, блестящее, непонятно из чего сделано; и вовсе уж странным кажется рядом с ними что-то прозрачное, сверкающее, чудных форм, блестит что-то серебристо-витое, что-то вытянуто в обе стороны от стрекозиного тела — то ли гигантская птица из застывшего льда, то ли замороженный и оттого ставший видимым вихрь. Даже на метательное оружие не похоже — чужой держит его, просунув указательный палец в середину, так не держат метательный камень. Откуда бы они ни явились и какими бы странными ни были их предметы — видно, что они все поняли. Достаточно того, что обе стороны уважают чужую тропу и показали это. Свежий след зовет, зовет долг, и охотник, отодвинувшись, бочком-бочком, вновь переходит на размеренный бег. Не знаете, что ли, как сейчас трудно в науке приходится? Есть, правда, одна неприятная обязанность: посменное дежурство в рубке слежения за бакен-маяками, чтобы ни одно инородное тело не проникло в зону эксперимента и не помешало чистоте его проведения. Отбуксируйте астероид в межзонье маяков 6С, 5С, 5В. Занялось утро, над головой небо голубело, но над горизонтом низко плавала длинной полосой сизая тяжелая туча, закрывая солнце. Столицей Ас-а-Дена был Асор-Гир, а Альвена — Ойтра. Ощутив мимолетный прилив любопытства, он все же оборачивается — как раз вовремя, чтобы увидеть бесшумно взмывающую ледяную птицу в синеве. Бугорок впереди растет и принимает форму уткнувшегося мордой в землю оленя — ветвисторогого, жирного, достойной добычи. Умирающий зверь способен на все, предосторожности нелишни. Попробуй найди интересный материал, а если и найдешь, то это еще ничего не значит; пока будешь обрабатывать, чтобы что-то приличное вышло, глядишь, какой-нибудь ловкач у тебя все уводит из-под носа, тяп-ляп — и опубликует в сыром виде… Если туземец мне что-нибудь расскажет, споет или станцует, и я это своей камерой запишу, то он сразу же все это забывает. Коллектив станции у нас небольшой, всего двадцать два человека, поэтому каждому приходится раз в неделю восемь часов нести вахту. И тут же солнце багровым лучом просверлило где-то в тонкой части облака отверстие. Жилось людям хорошо, дэвы их оберегали, а нидхагов и в помине не было. — Ну, а дальше было вот что, — заговорил Ки-Энду, — среди дэвов возник разлад. Он не собирается об этом думать — мир необозрим и в нем всегда можно увидеть то, чего никогда не видел прежде, вереницы странных предметов и явлений не имеют конца, и, если уделять им время и мысли, того и другого не останется на выполнение долга перед племенем. Так что по возвращении все уместится в несколько коротких фраз. Охотник издали метнул костяной кинжал, но туша не шевельнулась — олень мертв, и охотник подошел уже безбоязненно, выдернул кинжал из загривка, испустил короткий победный клич и сноровисто, неторопливо стал разделывать тушу. Жаль, что не унести все одному, половина мяса достанется зверью, да что тут поделать, если после нападения на стадо охотники разделились, каждый погнал свою жертву. Потому что свист, клекот, рев приближаются, наплывают словно бы сверху. Представьте, насколько это скучно, если за два года существования станции в зону только один раз влетел метеорит величиной с кулак, да и тот был аннигилировав бакен-маяком без всякого участия вахтенного. Теперь оно сверкало, как налитый кровью бычий глаз, и наводило жуть. Ему показалось, что прямо в него уперся грозный взгляд Перуна. Дэвов в то время было много, и они жили в горах, как и сейчас, — в Анугарде, в Меллнире, ну и в Асгарде, конечно. Оказалось, что один из них, Шемай-Лох, принес в своей душе из того мира, откуда пришли дэвы, семена зла.

Бесплатные игровые автоматы без регистрации и без смс в.

Добыча все равно будет неплоха, если каждый из трех его спутников принесет столько же. И Великое Ясное Синее Небо уже запятнано черным грузным облаком! Еще куда ни шло, когда идет обстрел Глаза — восьмидесятиметрового «зрачка» активной супермассы (есть предположение, что в пассивной форме ее объем будет измеряться в сантиметрах, максимум — в десятках сантиметров), окруженного пятикилометровой сферой радужной в лучах далекого Солнца диафрагмы — поля до сих пор не выясненной природы. Вообще вместе с этим багровым лучом в природу вошло нечто необычное: настала хрупкая тишина, и словно бы воздух переменился и стал плотней и духовитей; и трава поднялась выше и из однотонно-зеленой превратилась в пеструю, разноцветную; и небо резануло глаза чистейшим голубым — драгоценным бадахшанским лазуритом. Дэвы любят в горах жить, там для них, говорят, воздух подходящий. Я один раз был в горах — до того там холодно, и неуютно, и ветер все время дует! Беллан задумался, вспоминая свое путешествие в горы. И семена эти проросли, и Шемай-Лох захотел стать первым среди дэвов. В любом случае свою славу он не уронил, а это очень важно. Он так и остался на коленях, слабость разлилась по телу, к кончики пальцев бессильно скользнули по древку копья. Грохот, рев и вой были сильнее шипения тысячи змей. При попадании вещества в «зрачок» диафрагма резко сокращается, исчезает в «зрачке», Глаз как бы мигает и в течение двух с половиной минут, как мы говорим, «переваривает» вещество. — Бот ЗХ-46, бот ЗХ-47, - снова сказал я и, взглянув на координатную сетку, отбарабанил им их координаты. — Без тебя, милый, мы никак бы не разобрались в своем местонахождении. Начальник станции не любил фамильярности во время работы. — Почему ведете астероид, зацепив только с одной стороны? Действительно, оба «мухолова» вцепились захватами в астероид с видимой стороны, и от этого скала перемещалась как-то боком. — недоверчиво переспросил Шеланов и защелкал клавишами на вариаторе. Все в природе сделалось как на картине Васнецова «После побоища». Сделать это было непросто — слишком велик был авторитет Элиара, слишком его все любили. Стоя на коленях, перетягивая сыромятным ремнем туго свернутую в трубку шкуру, он почуял опасность. Теплилась надежда, что все обойдется, но рассудок безжалостно свидетельствовал: приближается самое страшное чудовище на свете, страшнее тигров, носорогов и вовсе уж редко встречавшихся ящеров, — Небесный Змей, Владыка Высот. Темное бесформенное тело быстро приближалось, заслонив солнце, густая тень упала на травы, на оцепеневшего в смертельном ужасе человека, черный хобот бешено вертелся, пританцовывал на возвышенностях, окруженный желтоватым сиянием и огненными шарами, хлестал по земле, поднимая тучи пыли и вороха вырванного с корнем кустарника. Рык чудовища подминал, уничтожил крохотную живую песчинку. А затем диафрагма опять, но уже со скоростью на порядок меньшей, возвращается на место. — У астероида смещен центр тяжести, — быстро ответил Банкони. Вариатор развернул на экране пространственное изображение полигона и высветил на нем траекторию полета астероида. С удивлением Андриан обнаружил, что изменения коснулись не только природы. Гил, Ки-Энду, Ган-а-Ру и Мирегал пошли к старому дубу, росшему за задней стеной трактира. Но Шемай-Лох возомнил себя самым мудрым, самым сильным.

Подхваченная щупальцем небольшая антилопа взлетела и, кружась, скрылась в облаке. Он подобрался, как пантера перед прыжком, впился в экран глазами, и в его голосе появилась угрожающая вкрадчивость. Так вот, если ты в это время дежуришь в рубке, еще жить можно. Получалось, что они должны были остановиться как раз на границе зоны обстрела. Изделия рук человеческих — ремни конского снаряжения — прямо на глазах бойца из темных, жестковатых, выделанных фабричным способом превратились в более светлые — сыромятные, пучок поводьев в руках обмяк. А то Балг решил совсем угробить нас своим бесплатным пивом. Сидевшие на крыльце с кряхтеньем и стонами побрели за ними. Впрочем, может, оно и правильно — надо же всем хоть немного представлять, что такое война. Его гордыня была так велика, что он решил доказать свое превосходство, чего бы это не стоило. В лицо охотнику летели пыль и трава, огненные вспышки слепили, странное потрескивание подняло волосы дыбом, ветер вот-вот должен был сшибить с ног и швырнуть в пасть чудовища. Несколько секунд Хоса задыхался от гнева, казалось, его вот-вот удар хватит, но внезапно в нем как будто что-то перегорело. Лицо его снова стало лилово-белым, и он лишь сказал угрюмо: — Ладно. — Вот что, Хоса, имейте в виду, что за нарушение сухого закона мы вас можем надолго упрятать за решетку, так что выкладывайте все начистоту. Но когда кончается запас «рабочего вещества» и наши штатные пилоты Гидас и Банкони уходят вылавливать очередной астероид, то тут со скуки дохнешь. Более того, стальные пряжки оголовьев сами по себе сменились простыми узлами, но еще больше поражали седла. Еще час-другой, и мы все полопаемся, как мыльные пузыри. У дуба сидело еще человек двадцать, неподалеку горел костер, на котором Балг с пятью помощниками жарили мясо. Когда все расселись на траве, Хайр, племянник Гила, попросил рассказать, как прошли похороны и что они видели в Ахеле. — Сначала вот что скажите: все ли собравшиеся согласны участвовать в походе в Ио-Син? Он задумал убить Элиара и силой захватить власть, но в одиночку этого сделать не мог.   Не было мыслей, не было чувств, не было побуждений — только страх и липкое, холодное сознание смерти. И он не сразу понял, а сообразив, долго не мог поверить, втолковать самому себе, что вокруг него уже не кружит перемешанная с травой пыль, что рев и вой слабеют, затухая, а солнце вновь жарко касается лица. Что такого страшного мы сделали, снимая вашей камерой? Сидишь перед пустыми экранами и с тоской думаешь о том, как сейчас ребята в кают-компании обсуждают результаты последнего обстрела, и чуть не воешь. Металлические трубчатые луки исчезли, возникли деревянные, а вместо ожиловки появились кожаные подушки. Первым делом он решил, что просто заснул стоя, отключился на секунду: за поход накопилась усталость, такое бывало. Но вы скоро поймете, что кровопролитие никогда не приводит к победе добра. И произошла на небе война: Михаил и Ангелы его воевали против дракона; и дракон и ангелы его воевали против них. — А знаете — так расскажите, — потребовала Мирегал. Зная, что никто из дэвов не поддастся на его подстрекательства, Шемай-Лох решил посеять раздор между ними… Только он и прекрасная Фенлин могли делать людей добрее, сильнее, учить их понимать красоту, сочинять песни и любить.  

Смерч стремительно удалялся к горизонту, потускнел блеск шаровых молний, стих грохот, похожий на шипение тысячи змей. — завизжал вдруг Хоса с такой необыкновенной яростью, что его собеседники вздрогнули. Я, кстати, обратил внимание, что она тяжелее обычной. До возвращения Гидаса и Банкони оставалось где-то с полчаса, и я уже действительно готов был завыть от тоски, чтобы обратить внимание Шеланова на мое бедственное положение, как вдруг бакен-маяк сектора 6С подал предупредительный сигнал. — На тридцать две минуты раньше контрольного времени, — констатировал он, взглянув на часы. На стереоэкране сектора 6С появился обломок скалы, чем-то похожий на кремниевые скребки доисторического человека. — …Объект направляется в зону эксперимента, — продолжал докладывать бакен-маяк. «Можно подумать, что я не знаю своих обязанностей», — поморщился я, но промолчал: начальство есть начальство. Но кони, как обычно, мотали головами, дергая повод, свистели их хвосты, отгоняющие слепней и оводов. Син-Оглан свернул с дороги и направился в сторону Желтого Ручья. На крыльце сидело человек десять, все ступеньки были заставлены пивными кружками. …и запел Демодок, преисполненный бога: Начал с того он, как все на своих кораблях крепкозданных. Это Бел-Адор и Фенлин сделали нас такими, какие мы есть — Сила Бел-Адора была так велика, что он мог взглядом отводить от себя пущенные в него стрелы и копья. Там и сям вокруг чернели пятна и полосы взрыхленной земли; в воздухе стоял свежий грозовой запах. Автоматически включился селектор, и голос бакен-маяка монотонно доложил: — В секторе 6С обнаружен объект массой 12,4 мегатонны… У основания скалы, в серебристой паутине крепежной арматуры захвата, висели два десантных астробота, в просторечии работников астероидного Пояса называемых «мухоловами». — Скорость движения — 196,3 км/с, ускорение — минус 0,2 км/с. — Наши, — сказал я и подал бакен-маяку сигнал, разрешающий объекту вход в зону. Он дотронулся до седла, чтобы убедиться, не галлюцинирует ли. Деревянная допотопная лука седла оказалась твердой реальностью, а вовсе не миражом. Нидхаги имеют такое же право жить там, где они живут, как и мы. Один из сидевших на крыльце это был Вайл из Серой Лошади — с трудом встал и сделал несколько шагов навстречу подъезжающим: — Ки-Энду! В море отплыли данаи, предавши на жертву пожару Брошенный стан свой, как первые мужи из них с Одиссеем. — Скажите, ребята, а вы тоже ничего не знаете про войну и про взятие Ойтры? Он говорил, что и люди смогут так делать, когда станут так же сильны духом, как он.

Охотник выпрямился во весь рост, его пошатывало, бросало то в жар, то в холод, прошибла испарина, зубы клацали. Все как рассказывали старики: чудовище, что таится неизвестно в каком логове и время от времени проносится над землей в ореоле огня и грохота, пожирает и убивает животных и людей. Но самое странное заключалось в том, что коновод со своими лошадьми стоял в неглубокой балочке один как перст. Были оставлены в Трое, замкнутые в конской утробе, Как напоследок коню Илион отворили трояне. Для того чтобы победить в войне, не обязательно уметь драться. Однажды, когда дэвы в Асгарде, веселясь, бросали в Бел-Адора копья перед собравшимся народом, а он отводил их, Шемай-Лох незаметно вложил в руку одного из дэвов — Хеда, великого певца и музыканта, — страшное огненное копье Ха-Бул. С сумасшедшей радостью он вновь вбирал запахи и краски мира. Его мысли и намерения предугадать невозможно — как любой зверь, оно способно пройти и мимо застывшей в ужасе добычи. Товарищи загадочным образом исчезли, точно их не было, сколько ни озирался по сторонам ничего не понимающий Пересветов. Среди собравшихся возникло легкое замешательство, все притихли, переглядываясь. — Так вот, я говорю, для нас это большое горе, что приходится уезжать, продолжал Беллан. Если бы они ушли из наших гор, мы бы, конечно, могли остаться. Как известно, Ойтру не могли взять силой, но взяли хитростью. Хед не знал, что у него в руке, и едва он поднял копье, как вспыхнуло ослепительное пламя, и Бел-Адор погиб. Но хуже всего было то, что дэвы начали подозревать друг друга. Правду ли говорит Хед, будто не знал, что у него в руке Ха-Бул? Дэвы долго совещались между собой и решили начинать войну. — Обманный взмах мечом с последующим самоубийством — преподает профессор Гилдор из Белых Камней! Раскрасневшиеся, возбужденные мужчины приступили к занятиям. К задней стене трактира приставили три бревна, одно из которых служило мишенью для стрел, другое — для копий, а третье вскоре было изрублено мечами в мелкие щепки. Дрожь не унималась, и тогда он неверными пальцами рванул с пояса кинжал, вскользь черкнул себя по боку и зашипел сквозь зубы от горячей боли. Значит, чудовище было уже почти сытым и оттого удовольствовалось антилопой. Ему показалось, что густая трава в нескольких шагах подозрительно колышется и что там, в траве, кто-то скрывается. Кавалерист насторожился и, удерживая лошадей левой рукой, правой потянул из-за спины карабин. Измученные лошади, казалось, вот-вот упадут от усталости. Наконец Беллан из Пасеки, высокий нескладный человек с рыжими усами, сказал смущенно: — Видите ли, дорогие Гил и Ки-Энду, нам всем, конечно, очень жаль, что приходится уходить с обжитых мест. Все наши предки жили здесь — каково бы им было, если бы они узнали, что эта земля будет покинута и достанется нидхагам… Поэтому, когда Балг сказал нам, что вы хотите прогнать нидхагов, мы решили: надо вам помочь. — Это ты про ту Ойтру, которая на картине у меня в комнате? Кто похитил хранившееся в тайных подземельях Меллнира страшное оружие дэвов? Таргал с тридцатью дэвами спустились с гор и пришли в Рагнаим. Война вообще — вещь страшная, и подчинение мелху — еще не самое худшее, что в ней есть. Возбужденный Ки-Энду отправился вслед за Балгом в дом, а за ними и все остальные. Гилдор вытащил меч из ножен, подбежал к поленнице и с воинственным криком «Эгей! Меч отскочил, вырвался из рук Гилдора и со звоном отлетел назад, чуть не снеся ему голову. («Покололи бы уж и остальные», — заметил Балг.) Все бегали, кричали, махали щитами и копьями.

Играть игровые автоматы бесплатно без регистрации слоты —

Охотник снял крышечку с сосуда из оленьего рога и тщательно замазал царапину на ребрах пряно пахнущей травяной пастой. Знахари племени умели приготовлять много снадобий самого разного предназначения. Затвор стоял на предохранительном взводе, совладать с ним одной рукой не удавалось. И если мы не успеем засветло на тот берег, нам конец. Гил пытался мысленно связать все, что увидел сегодня: брошенный нидхагир, пустые гробницы, шевелящаяся мумия, голоса… — Ясно только, что есть какая-то связь между пустыми гробницами и пустым нидхагиром. Никто не проронил ни слова на протяжении всего пути. — Ну, о предках ты не беспокойся, — усмехнулся Ган-а-Ру. Только мы пока не понимаем, как вы собираетесь это сделать. Ну, я, да вот еще Энар из Будравы, мы хоть знаем, как держать меч в руках, мы учились в Асор-Гире. Да и не поднимется у нас рука на нидхагов — они хоть вроде и не люди, а все-таки похожи на людей. — Я же тебе объяснял, — сказал Балг, — у господина Ки-Энду есть план. И никто не догадывался, что виной всему козни Шемай-Лоха. Кулайн отправился в Асор-Гир и собрал там армию людей из Ас-а-Дена. Армия делится на отряды, и в каждом отряде есть мелх — человек, которому все должны подчиняться. Так вот, когда Кулайн привел свою армию в Рагнаим, они соединились с Таргалом и двинулись в поход на Ойтру. — Развоевался, — сказал его брат-близнец Хайр, — тоже мне! Всем нам, похоже, надо малость потренироваться, — сказал Ки-Энду. Как в Асор-Гире; Школа стрельбы из лука — преподает господин Ки-Энду. Запыхавшаяся Мирегал перебегала от одной группы к другой и требовала, чтобы ей тоже дали попробовать. — кричал коротышка Энар, подпрыгивая на полусогнутых ногах и закрываясь шитом от стоящего перед ним неуклюжего Вайла. Потом он тщательно отер пальцы и смазал лицо пастой из другого сосуда, придававшей силы, прогонявшей тревогу. Но в траве белым пятном вместо вражеского лика мелькнула знакомая отнякинская круглая, как блин, физиономия — и только почему-то белесые волосы его были не ежиком, а свисали сосулькам на брови. Тебе просто показалось — мы все устали, издергались. Когда они, наконец, спустились к реке и погрузились на корабль, солнце уже зашло. А он сам притворялся, будто больше всех потрясен случившимся. — Очень ты много говоришь непонятных слов, — сказала Мирегал. На границе Альвена их встретила армия Шемай-Лоха — дэвы и люди. Расправившись с бревнами, перешли к учебным поединкам. И взвалил на плечи мастерски спутанные ремнями куски свежего мяса, пристроил на лоб лямку, облегчавшую переноску груза. Сзади раздался в этот момент тихий вибрирующий свист, и на плечи Пересветова упала упругая черная петля. Мне тоже почудилось, будто я слышу какие-то голоса. В сумерках они причалили к восточному берегу и подняли корабль на каменную площадку. Он ходил по асгардскому магделу, разговаривал со всеми дэвами, которых встречал, и сеял раздор между ними. Произошло сражение — обе армии сошлись, и люди стали убивать людей, а дэвы — дэвов. Войско Таргала и Кулайна оказалось сильнее, и Шемай-Лох отступил. Подобрал копье и тронулся в неблизкий путь, шагая быстро и размеренно. Не успел он что-либо сообразить, не то что сделать, как кольцо скользкого конского волоса впилось в шею, аркан натянулся, в глазах стало быстро темнеть. Теперь, когда напряжение и страх обратной дороги через пустыню остались позади, им хотелось только одного — спать. — Размах у него побольше, чем ты думаешь, — сказал Син-Оглан, — они ведь хотят выгнать оттуда нидхагов. Хеду он сказал: «Элиар не верит, что ты убил Бел-Адора случайно. Элиару сказал, будто видел, как Хед специально выбрал Ха-Бул из всех стоявших там копий. Самого мудрого из нас после тебя он убил как бы случайно. Но война продолжалась еще долго — целых семь лет шли сражения на полях Альвена, пока наконец люди из Ас-а-Дена не подошли к Ойтре. Дэвы в Ойтре, уже десять лет не входившие в эликон, начали терять силу, но люди стояли насмерть. — По-моему, нидхаги должны бояться труб больше всего на свете. Пережитый ужас понемногу вымывался из памяти, таял. Александр, когда-то сын царя Филиппа, а теперь, согласно уверениям его самого (верить в которые признано государственной необходимостью) — сын Аполлона и, следовательно, полубог, неистовый младенец, позабывший в походах Македонию, человек, впервые в земной истории попытавшийся создать мировую империю, созидатель и разрушитель, — тридцати лет от роду ушел из этого мира навсегда. — Полегче, дружище, — ответил он, — на вашем месте я не стал бы всуе поминать законы. Он выпустил из рук поводья, захрипел и, теряя сознание, навзничь рухнул в траву. Потом с Пересветовым что-то делали, теребили, терли; наконец, он с трудом разлепил веки и смутно увидел озабоченные лица Отнякина и Халдеева. «Так вот в чем дело, — телеграфным ключом застучало в голове Пересветова. Заночевать решили на первом же брошенном хуторе — его обитатели, очевидно, только что уехали. На следующий день, хорошо выспавшись, они позавтракали и поехали домой. У гуллов мы уже побывали, что нам теперь какой-то Ио-Син! Тебя он убьет открыто и будет царствовать над миром. Шемай-Лох и его войско укрылись за могучими стенами. Тоща Элиар решил пойти на хитрость, И вот однажды, через три года после начала осады, защитники Ойтры увидели в небе летящий эликон. Жизнь была слишком сурова, слишком много опасностей существовало вокруг, так что для долгих переживаний не оставалось, места. Без сомнения, для приближенных и окружающих это было громом с ясного неба, но ошеломление в таких случаях не столь уж продолжительно — оно очень быстро улетучивается, едва подступает сном вопросов и проблем, с которыми нужно расправиться незамедлительно, — иначе они расправятся с тобой. Луна над Вавилоном, желтая и грузная, тащится среди звезд, брюхатая, с заметным усилием, она ничуть не похожа на серебристую македонскую луну. Камера ваша лежала на столе, в ваших вещах я не рылся, а попросить ее у вас не мог по той причине, что вы были в полной отключке. Тут же он заметил, что оба бойца одеты не по форме: вместо гимнастерок свободные холщовые рубахи неопределенного цвета, вместо синих шаровар — такие же портки, заправленные в мягкие, на тонкой подошве и почти без каблуков, кожаные сапоги. — Это не маскарад, маскарад перед самой атакой быть не может. Комнаты были аккуратно прибраны и выметены, в подполе нашлось немного еды и вина, и усталые путники смогли поужинать. О гуллах не заговаривали — солнечное майское утро, зеленые холмы и пение птиц наполняли души покоем, и никому не хотелось думать о неприятном. Ты должен изгнать Хеда, пока он не осуществил свои черные замыслы». Он опустился возле стана осаждающей армии, и из него вышли пятьдесят дэвов в сверкающих доспехах. Рассказать о встрече с Небесным Змеем, разумеется, предстоит со всеми подробностями — так полагалось по давним обычаям сохранения и приумножения знаний и опыта, предназначенных для борьбы за жизнь. Впрочем, Птолемей Лаг, друг и ближайший соратник Ушедшего, начал уже забывать, как выглядит Луна над ночными македонскими горами. Слишком много пройдено, слишком огромны пространства, с которыми познакомились выходцы из маленькой горной страны. Поэтому никто из оставшихся не собирается выполнять волю Александра и расширять империю далее. Надеюсь, вам известно, что у нас здесь сухой закон? — Очнулся, вражий сын, — не своим обычным голосом, а как будто нараспев, сказал Отнякин, — ну, сказывай, где вежи половецкие? Рыженков-князь внимательно всмотрелся в помятого, взъерошенного Пересветова, и какая-то мысль змейкой промелькнула в его серых глазах. А вот попасть в двенадцатый век — дело другого рода. — Это, надо полагать, хозяева оставили для нидхагов, — сказал Ган-а-Ру, уплетая большой кусок ветчины. Когда вдали показался трактир старого Балга, Ки-Энду обратился к Ган-а-Ру. Другим он говорил: «Кто, кроме Таргала, мог похитить огненное копье? Шемай-Лох знал, что, захватив эликон, он сможет выиграть войну.

Что касается тех двух странных и их ледяной птицы — о, них он уже забыл насовсем. Любое живое существо, любого зверя; как бы страшен и велик он ни был, можно убить, нужно только изучить его повадки и уязвимые места. Задача более реалистична — управиться с тем, что уже завоевано. А экспедиционные синтезаторы служат для синтеза пищи, а не спиртного. Несколько секунд они в упор смотрели друг на друга. — Снимите с него путы и поставьте пред лицом моим, — раздался властный голос. — Сволочь, — не своим голосом выкрикнул Пересветов и со злобой ударил обидчика кулаком по пухлой скуле. Машина времени вещь известная: Уэллс, Твен, Маяковский, Булгаков… Гил хотел ему ответить, но в этот момент лицо Син-Оглана словно окаменело, и тут же раздался испуганный крик Мирегал. — Да, народ у нас добрый, — сказал Син-Оглан, — Что ж, господа, позвольте поздравить вас. Первое, что меня удивило, — ото брошенный нидхагир. Я сразу вспомнил, как один человек в Асор-Гире утверждал, что в Ахеле живут гуллы. Ведь это ему поручена охрана тайных подземелий, только у него есть доступ к нашему оружию. Его дэвы обретут прежнюю силу и смогут отбросить врага от стен Ойтры. Такие мелочи не имели никакого значения по сравнению с летучим чудовищем. Не может быть, чтобы и у Небесного Змея не нашлось уязвимых мест. А вернее, если совсем откровенно: как все это разделить. И повернувшись к экрану, сказал: — Ваша камера у меня, она в полной исправности. Пересветов узнал голос Рыженкова, но опять-таки голос смягченный, со странным произношением, будто в нос немного, как при насморке. » — подумал Пересветов, но грубый рывок показал ему, что он не бредит. Кончайте шутить, — нашли, в самом деле, время, — взмолился Пересветов и тут же изогнулся от боли — так хватил его по плечу тяжелой плетью Отнякин. Тот проворно набросил петлю на шею Андриана, а Халдеев заломил ему за спину руку. Но ведь никакой машины под рукой не было, только лошади, шашка и карабин… Обладает же доцент Пасынков уникальной способностью находить спрятанные предметы. Обнаружили же недавно магнитные аномалии, почему бы не быть где-то и временным? Мумия была очень старая, сухая кожа плотно обтягивала скелет. — Нехорошо, что она так лежит, надо отнести ее на место. Она крепко вцепилась в руку Гила, глаза ее были полны ужаса. Повозка с грохотом понеслась вперед, подпрыгивая на неровных плитах. Выехав из Тетагира, они немного сбавили скорость, и Гил сказал: — А теперь, Ми, успокойся и объясни, что ты увидела и что тебя так напугало. Насколько я понимаю, мы только что чудом спаслись от страшной опасности. — Ой, ребята, пошли лучше спать, — зевнул Ган-а-Ру. А завтра я вам и сам могу рассказать — и про гуллов, и про драконов с троллями, и про что угодно. — Вечно ты, Ки-Энду, говоришь на ночь какие-нибудь гадости! Таргал и Элиар погубили Бел-Адора, а теперь хотят свалить вину на Хеда, чтобы погубить и его. Все, затаив дыхание, слушали Ки-Энду, а тот сидел, прислонившись к стволу старого дуба, и смотрел поверх их голов куда-то вдаль. Стальные ворота открылись, и все воинство Шемай-Лоха ринулось в бой.